Марланский квест [СИ] - Владислав Жеребьев

— Ты вообще понимаешь, что твои бойцы начхать хотели на мои приказы? — Рычал Зимин на десятника. — Им с прибором на то, чей я друг, и повиновались они только тогда, когда ты рядом был. Стоило тебе, дурья башка, отлучиться, как я просто переставал для них существовать, а ты предлагаешь вернуться и возглавить отряд. Да тот же доктор подтвердит мою правоту. Пустая это затея.

— Ты как хочешь, — мотал головой бравый усач, — однако барона я бросать не собираюсь, пусть даже этим степные джины попытаются добраться до моей задницы. И тут, и там, честь мужа и война, и отстаивать ее буду!

Однако, как бы десятник суров не был, однако отлично понимал, что его действия могут привести к непредсказуемым последствиям, и потому отлично рассчитал свои действия. В первую очередь у него имелся канал связи с основным отрядом, который обнаружился чуть позже на одном из привалов, когда маленький отряд расположился на обочине дороги чтобы перекусить и дать лошадям отдохнуть. Барсук уверенно кашеварил, быстро соорудив костер, и водрузив над ним пузатый начищенный до блеска котел, доктор поочередно отправил в закипевшую ключевую воду пшено, пару картофелин и несколько шматов вяленого мяса, теперь вовсю колдовал над бурлящей жидкостью с половником в одной руке и мешочком для специй в другой. Азир, присев на замшелый камень, меланхолично полировал лезвие ножа куском ветоши, а Вячеслав, которого не оставляло беспокойство, по поводу долгого отсутствия в отряде, чтобы занять руки, принялся вытирать бока своей лошади пучком мягкой травы. Занятие это было ответственное, призывающее к ответственности, а главное расслабляющее мозг, а потому и внимание, и именно по этой причине Зимин не заметил перемены в выражении лица соратница. От меланхолично-скучающего оно приобрело сначала заинтересованный, а потом и вовсе веселый вид, и отложив нож, Азир прошел на середину тракта, и подставив руку в кожаном краге, ветру, дал приземлиться на нее небольшой хищной птице с броским коричнево-черным оперением, большими желтыми глазами и маленьким, опасно острым клювом. К лапке птицы был примотан крохотный кожаный тубус, почти невесомый, не причиняющий беспокойство птице, однако способный поместить в себя небольшую записку, которую ловчий, с видом матерого фокусника, с удовольствием извлек на свет.

— Весточка, — резюмировал он. — От отряда. Двигаться в правильном направлении. Уже повстречались с передовым отрядом подольских и те связались с боссом. Ему похоже вообще плевать, кто сопровождает его дочурок. Тут скорее сам факт доставки.

— И слава богу, — Зимин нервно отбросил клочок соломы в сторону. — Однако смущает, меся все это. Я, когда о девках услышал, долго думал, что не так, и похоже готов дать ответ. Хотя тебе, наверное, не интересно.

— Почему-же! — Обиженно воскликнул Азир и от расстройства даже свою дурман-смолу в пыль сплюнул. — Мне интересно все что касается отряда, и если то что ты хочешь сообщить, важно, будь добр рейдер, поделись.

— Не чисто что-то с этими девчонками. — В смущении поведал Зимин. — Ой не чисто. Некоторое время назад, когда мы сами были зелеными новичками на Марлане, Сбирский встречался в Белогорье с некой особой, которая тоже позиционировала себя как ближайшая родственница старика. Если бы тут был Дима, он, наверное, сообщил бы подробности, однако в пору происходящих событий он мог с легкостью и забыть об этой встрече.

— И что же из этого выходит?

— А то, что коли не чисто, то жди беды. — Решительно заявил Зимин. — Не умеет Подольских играть честно. Он тогда в силе был, и почти наверняка знал о встрече Димы с этой девкой, и если бы это не было в его интересах, либо не соответствовало истине, то он бы с ней разобрался.

— Эй, спорщики. — Попробовав получившееся варево и удовлетворенно кивнув, Барсук вытащил из своего бездонного мешка три деревянных миски, и начал разливать по ним угощение. — Идите к столу. Жрать подано!

Зимин тяжело вздохнул, и переведя печальный взгляд с скалящегося Азира, на довольно кивающего доктора, покачал головой.

— Вот хер доктор, культурный человек, с медицинским образованием. А все туда-же! Хамит. Нет ни у кого на этой планете уважения к Славе Зимину.

На привале я снова попытался разобраться в себе, и в нашем походе и понял, что что-то тут не клеиться, а что сходиться, шито белыми нитками. Точнее даже не так, не понял, а начал смутно догадываться. Слишком много кусочков головоломки попросту отсутствовало, а то что было не позволяло составить картину в целом. Слишком много всего произошло, навалило новых впечатлений, ощущений, вкусов и запахов, и некоторая часть моей жизни в пору негоцианства при торговом доме Подольских, теперь казалась мне каким-то забытым сном. Странно, но земная часть моей жизни была для меня сейчас наиболее яркой и памятной, чем воспоминания о моем личном кабинете в представительстве. Я попросту не мог вспомнить, какого цвета у меня был стол, или во сколько прислуга подавала обед. Однако обнаруженная в модуле лаборатория с чертовым наркотиком, напомнила мне о давешней встрече, в который участвовала одна привлекательная оба, которая представилась не иначе как дочерью старика, и намекнула мне та то, что «Прыжок» если не производиться, то перевозиться именно через Марлан. Потом девушка куда-то исчезла, а на ее месте появились некие Вероника и Анна, которых старик обозначил не иначе как единственных своих дочерей, и Клара как-то ушла на другой план. Старик был при этом разговоре и не возражал, когда она называла его отцом, а потом вдруг такой поворот. Если бы не произошедшее до этого, я, наверное, вспомнил бы тут странную встречу, однако если задуматься, то, когда спасаешь собственную задницу, тут не до сантиментов. При случае я решил обязательно поинтересоваться таинственной Кларой у старика, а пока на повестке дня было много вопросов. Ну, во-первых, на телеге можно было ехать до поры, до времени. Как показывала карта, торговые подводы могли идти до специальных площадок, а потом нужно было либо пересаживаться на лошадей, либо, что уж и совсем для меня недопустимо, топать самостоятельно. Ближайшие лошади были в цитадели и их еще предстояло купить, однако вечно скептичный Серый расценивал наши шансы на успех один к тридцати.

— Смотрите сами. — Загибал он пальцы, приводя вроде бы очевидные доводы. — Сейчас адепты и ловчие в состоянии если не войны, то открытой вражды, а торговля под такой эгидой идет не особо бойко. Тебя как покупателя и рассматривать сейчас не будут, а прилежно выведают, к какой ты конфессии принадлежишь, и если что не так, то обухом по морде.

Не могу сказать, что по дороге случилось что-то особенное. Даже во времена смуты пригорье выглядело образцово построенным и управляемым государством, что выгодно отличало его от того же Королевства. Случись что-то подобное во владениях его величества Матеуша, как тракты и леса наполнили бы осмелевшие лихие люди, грабящие и убивающие за медную монету. Цены на зерно и мясо взлетели бы до не без и без того обнищавшее население начало бы умирать с голоду. Пригорье же в темный час вело себя совершенно по-другому. Патрули на непривычно ровных дорогах усилились, на постоялых дворах и почтовых станциях где можно было освежить лошадей или взять посыльную птицу, распахнули свои ворота всем нуждающимся. Разве что смотрители стали смотреть повнимательней, да дольше проверять повозки.

На одном из привалов я не выдержал и подсев к Серому, отдыхающему после обеда, поделился с ним своими мыслями по поводу третьей несуществующей, по словам Подольских, сестры Клары, чем вызвал к сказанному мной немалый интерес.

— Ну-ка, — набежавшая было на Серго дрема исчезла будто по мановению волшебной палочки и тот, приподнявшись с мягкого мха, облокотился спиной на ствол сосны и скрестив руки на груди, кивнул. — Поподробней.

Естественно я рассказал во всех подробностях, которые только смог вытянуть из своей дырявой памяти, о встрече в таверне и беседа старика, Клары и моего покойного слуги, а Серый слушал, с интересом, и живым блеском в глазах. Знал он явно больше, чем хотел показать и иногда это знание проскальзывало тенью улыбки, когда я приводил тот или иной довод по поводу своей обеспокоенности.

Когда я окончил свой рассказ, мой собеседник некоторое время молчал, а потом, будто бы решив что-то про себя, произнес.

— Думаю, не будет большего вреда, если я поделюсь своими соображениями. Патрон безусловно будет в ярости, но это его дело, да и мой контракт с Подольских Корпорэйшн заканчивается через год. Действительно, в клане Подольских три представительницы прекрасного пола, однако Вероника и Анна на данный момент единственные наследницы, потрепанного бюрократами и банкирами, но все же немалого наследства своего отца. Клара же просто приемная дочь. Лет десять назад старик снова попытался наладить связь со своими детьми, и после очередного сокрушительно фиаско, недельной депрессии и лошадиной дозы алкоголя, вопреки советам всех своих юристов, и отдела по общим делам, он принял решение усыновить девочку и передать ей все то, что не было востребовано его реальными детьми. Так появилась Клара Подольских, урожденная Курчатова. Я лично оформлял бумаги и потому немного знаю ее биографию, которая ничего особого в себе не несет. Россиянка, без судимостей, в порочащих ее связях не замечена. Родители погибли при странных обстоятельствах. Толи газовая колонка рванула, толи просто угорели. Сирота с тринадцати лет. Тот еще возраст для ребенка, чтобы лишиться семьи. Я вот до сих пор переживаю кончину своих родителей, а для еще не оформившейся детской психики, это может быть просто катастрофа.